АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА ПО АДМИНИСТРИВНОМУ ДЕЛУ №АКПИ21-78

Решением судьи Верховного суда Российской Федерации Назаровой А.М. от 01.04.2021 по административному делу № АКПИ21-78 отказано в удовлетворении коллективного административного искового заявления группы граждан численностью более 1500 тысяч человек, а также административных заявлений Стадничук Ю.В., Солдатова В.П. о признании частично недействующим в отношении применения всеми гражданами медицинских масок пункта 4.4 санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции (СOVID-19)», утверждённых постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 22.05.2020 №15.

Считаем указанное решение суда незаконным, необоснованным, заведомо неправосудным и подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 310, п.п. 2, 3, 4 ч. 2 ст. 310 КАС РФ (рассмотрение административного дела судом в незаконном составе, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для административного дела, несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам административного дела, нарушение судом норм процессуального права и заведомо неправильное применение норм материального права в целях обоснования неправосудного решения, озвученного 01.04.2021).

Согласно ч. 2 ст. 34 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации судья не может участвовать в рассмотрении административного дела и подлежит отводу, если имеются обстоятельства, которые могут вызвать сомнение в его объективности и беспристрастности.

Как было заявлено истцами в заявлении об отводе судье Назаровой А.М., 22 октября 2020 года она вынесла решение по делу № АКПИ20-765, которое касалось обязательного использования СИЗ, в том числе масок и перчаток, при посещении объектов торговли, где она определенно выражает свою позицию по вопросу, который не был предметом рассмотрения, но сформулирован в решении суда и совпадает по сути с предметом иска в деле АКПИ №21-78 (отмена нормы, обязывающей всех носить маски), что следует рассматривать, как ситуацию, в которой действует запрет на участие судьи в том же деле - по п.1) ч.1 ст. 31 КАС РФ.

Субъективное отношение судьи и ее решение по делу №АКПИ21-78 было предустановлено, однако отвод она не взяла, тем самым нарушив объективность судебного разбирательства – ведь при принятии иного решения в нашем деле, ее решение вступило бы в противоречие с ее же первым решением. Это значит, что судья Назарова А.М. была лично заинтересована в исходе данного дела, что недопустимо по п. 4) ч.1 ст. 31 КАС РФ.

Таким образом, дело рассмотрено незаконным составом суда, что согласно с п. 1 ч. 1 ст. 310 КАС РФ является основанием для отмены решения.

В соответствии с ч. 1 ст. 176 КАС РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Законность и справедливость при рассмотрении и разрешении судами административных дел обеспечивается соблюдением положений, предусмотренных законодательством об административном судопроизводстве, точным и соответствующим обстоятельствам административного дела правильным толкованием и применением законов и иных нормативно правовых актов, в том числе регулирующих отношения, связанные с осуществлением государственных и иных публичных полномочий, а также получением гражданами судебной защиты путём восстановления их нарушенных прав и свобод (ст. 9 КАС РФ).

При рассмотрении административного дела № АКПИ21-78 судьёй Назаровой А.М. допущены грубые отступления от данного основополагающего принципа административного судопроизводства, что повлекло вынесение именем Российской Федерации незаконного, необоснованного судебного акта, не отвечающего сущности правосудия, задачам административного судопроизводства, существенно подрывающего авторитет судебной власти и доверие граждан к деятельности Верховного суда Российской Федерации, в том числе ко всем ранее принятым им судебным решениям.

1. Так, мотивируя решение на стр. 6 (последний абзац) - стр. 7 (абзац 6) судья Назарова А.М. указывает, что обжалуемый частично п.п. 4.4. фактически касается органов публичной власти, указанных в п.п. 4.1. Санитарных правил, и не касается граждан.Эта позиция явно выражена в абзаце 2 стр. 7 Решения, где сказано: «из приведенных положений (Санитарных правил – прим. истца) следует, что обозначенные в данном разделе мероприятия должны осуществляться названными выше органами публичной власти».

И далее: «Из изложенного следует, что положения абзаца второго пункта 4.4. Санитарных правил прав и охраняемых законом интересов административных истцов не нарушают».

С этой логикой суда невозможно согласиться, просто потому что в обжалуемой норме прямо указан круг лиц, на который она распространяется: «соблюдение всеми физическими лицамиправил личной гигиены (мытье рук, использование антисептиков, медицинских масок, перчаток)».

Никаких органов власти здесь не упомянуто, и набор приведенных мер никак не может быть выполнен органами, что очевидно.

Если суд полагает, что эта норма включается в комплекс мер, осуществляемых органами власти, упомянутыми в п.п.4.1., то это не исключает обязанности всех граждан носить маски, а является сочетанием норм: то есть обязательное ношение масок всеми гражданами входит в комплекс мер, осуществляемых органами публичной власти, что никак не снимает обязанности граждан носить маски, и указывает на органы, которые обеспечивают эти меры со стороны государства.

При этом суд игнорирует ч. 3 ст. 39 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 №52-ФЗ, где сказано, что соблюдение санитарных правил является обязательным для граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц;

Согласно ст. 10 названного законаграждане обязаны выполнять требования санитарного законодательства, а также постановлений,предписаний осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор должностных лиц.

Противоположное означало бы прекращение действия на территории России всех санитарных правил, принятых Роспотребнадзором, к чему фактически ведет исполнение Решения суда.

Данные правила, утвержденные постановлениемГлавного государственного санитарного врача России, имеют прямое действие, и обязывают граждан носить медицинские маски, а для прав и интересов граждан не важно, какова степень участия в этом органов власти, упомянутых в п.п.4.1. Санитарных правил – они лишь часть государственного механизма, обеспечивающего выполнение этой обязанности.

Обжалуемая норма обязывает и их включать в комплекс своих мероприятий обязательное ношение масок всеми гражданами, и отказаться от этого ни органы, ни граждане не могут.

В абзаце 5 на стр. 7 Решения мотивировка Решения суда звучит так: «органами исполнительной власти РФ обеспечивается выполнение мероприятий, предусмотренных оспариваемым пунктом Санитарных правил, путем установления обязательныхдля исполнения гражданамии организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности».

Мы об этом и говорим: обеспечивается выполнение мероприятий путем обязательного ношения масок всеми гражданами. Поэтому, следующая в Решении за этой фраза о том, что эта норма не касается граждан, не имеет смысла, что мы показали выше.

Однако неясно, какое отношение имеет к данному делу режим повышенной готовности.

Оспариваемые Санитарные правила имеют собственную силу без введения режима повышенной готовности, который в них и не упоминается. Иначе следует полагать, что они работают только при введении такого режима, но санитарно-эпидемиологический режим основан совсем на ином законе, чем зачем-то упомянутый судом в Решении Федеральный закон "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" от 21.12.1994 N 68-ФЗ.

В преамбуле к Санитарным правилам указаны правовые основания их принятия:

В соответствии со статьей 39 Федерального закона от 30.03.1999 N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1999, N 14, ст. 1650; 2019, N 30, ст. 4134) и постановлением Правительства Российской Федерации от 24.07.2000 N 554 "Об утверждении Положения о государственной санитарно-эпидемиологической службе Российской Федерации и Положения о государственном санитарно-эпидемиологическом нормировании" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2000, N 31, ст. 3295; 2005, N 39, ст. 3953).

Здесь не сказано ничего о режиме повышенной готовности и приведен исчерпывающий и достаточный для установления норм прямого действия объем нормативно-правовых актов, который является самостоятельной сферой регулирования противоэпидемических мероприятий.

Таким образом, суд в своем решении выстраивает с применением не имеющих отношениях к делу норм искусственную правовую конструкцию, чтобы завершить ее фразой: «Из изложенного следует, что положения абзаца второго пункта 4.4. Санитарных правил прав и охраняемых законом интересов административных истцов не нарушают».

Можно было бы согласиться с позицией суда, ослабившего своим Решением распространение Санитарных правил на граждан, если бы он не переложил все проблемы на органы власти субъектов РФ, фактически перенося туда все конфликты и разбирательства с гражданами, что сделано явно умышленно для размытия ответственности органов государственной власти.

Как уже сказано выше, обжалуемая норма прямо направлена на всех граждан (включая истцов), обязывая их носить маски, ограничивая свободу их дыхания и создавая угрозу от ношения масок. И она подлежит отмене по изложенным в иске основаниям, которые не учел суд в своем Решении, что будет показано далее.

1.Обжалуемая норма включена в Санитарные правила СП 3.1.3597-20 без проведения научных исследований, как того требует ст. 37 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 №52-ФЗ,на предмет эффективности и безопасности подобной меры для жизни и здоровья людей.

Суду были представлены жалобы конкретных людей на обмороки, и были представлены сведения о случаях, позволяющие думать о смертельном исходе людей вследствие ношения масок. Все это было проигнорировано судом.

В 2019 году по данным Росстата в общей структуре занятости на российском рынке труда самыми массовыми стали профессии «продавец» - 4,7 млн человек, и «водитель» - 6,6 млн человекТо есть с апреля 2020 года по настоящее время - на протяжении целого года - более 10 млн человек данных профессий по всей стране вынуждены находиться в маске в течение всей рабочей смены на протяжении большей части недели, что ослабляет иммунную систему и создаёт условия для развития различных заболеваний.

Принуждаются к использованию масок в общественных местах и при длительных авиаперелётах лица, страдающие хроническими болезнями сердца, лёгких, в том числе астмой, дошло до совершенно безумной и античеловечной практики принуждения женщин к родам в маске.

В тексте коллективного административного иска и в ходе судебного следствия истцами указано на наличие в действующих Временных рекомендациях ВОЗ «Применение масок в условиях COVID-19» от 01.12.2020 рисков ношения масок, исключающих установление «всеобщего масочного режима», в том числе ссылок на явные противопоказания к ношению медицинских или немедицинских масок у граждан, страдающих отдельными видами заболеваний.

Данные сведения (см. ниже) требовали от суда особой тщательности при проверке соблюдения установленного законом порядка принятия СП 3.1.3597-20, предусматривающего проведение научно-исследовательских работ по обоснованию санитарных правил до их утверждения, однако в ходе рассмотрения административного дела судья Назарова А.М. умышленно уклониласьот исполнения данной обязанности.

На сегодняшний день есть все основания полагать, что антиконституционный и античеловечный «всеобщий масочный режим» влияет на существенное увеличение уровня смертности в Российской Федерации по итогам 2020 года.

По данным Росстата, за указанный период в России зарегистрировано на 323,8 тыс. смертей больше, чем в 2019 году, при этом по данным оперативного штаба Правительства по борьбе с коронавирусной инфекцией из указанного числа от COVID-19 погибло только 57 019 тыс. человек. То есть почти 270 тысяч человек погибли от новых причин, не связанных с коронавирусом. И маски являются одной из таких новых причин.

Мы приводили рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний[2], что может быть связано с ношением масок.

Все это позволяет говорить о геноциде органами власти собственного народа, и обжалуемая норма является частью этого геноцида.

В соответствии со ст. ст. 6, 14 КАС РФ доказывание по административным делам осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон при активной роли суда.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность создаёт условия и принимает предусмотренные законом меры для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств по административному делу, в том числе для выявления и истребования по собственной инициативе доказательств, а также для правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении и разрешении административного дела.

Согласно ч.ч. 7-9 ст. 213 КАС РФ, #dst101377">ч. 8 ст. 213 КАС РФ, суд выясняет в полном объеме.

Обязанность доказывания обстоятельств, указанных в #dst101379">п.п. 2, #dst101384">3 ч. 8 ст. 213 КАС РФ, то есть в том числе соблюдение процедуры принятия нормативно-правового акта, возлагается на принявший его орган или должностное лицо.

В настоящем деле проверялась законность положений санитарных правил, порядок принятия которых установлен ст. ст. 37-39 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 №52-ФЗ (далее – Закон, Федеральный закон №52-ФЗ), а также Положением о государственном санитарно-эпидемиологическом нормировании, утверждённым Постановлением правительства РФ от 24.07.2000 №554 (далее – Положение, Положение о государственном санитарно-эпидемиологическом нормировании), и включает в себя следующие обязательные мероприятия:

контроль за проведением научно-исследовательских работ по санитарно-эпидемиологическому нормированию (ст. 37 Закона, п. 5 Положения);

проведение комплексных исследований по выявлению и оценке воздействия факторов среды обитания на здоровье населения (ч. 2 ст. 38 Закона);

прогнозирование социальных и экономических последствий применения санитарных правил (ч. 2 ст. 38 Закона).

В обоснование незаконности оспариваемых положений п. 4.4. СП 3.1.3597-20 административными истцами приведены доводы о том, что при их разработке и принятии Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации проигнорированы вышеприведённые требования федерального закона.

Это в полной мере подтверждается содержанием отзыва Министерства юстиции РФ на коллективное административное исковое заявление, в тексте которого прямо указано, что постановление Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 22.05.2020№15 разработано и утверждено во исполнение решения Координационного совета при Правительстве РФ по борьбе с распространением новой коронавирусной инфекцией в Российской Федерации от 20.05.2020и поручения Председателя Правительства РФ Мишустина М.В. от 20.05.2020 №ММ-П13-5108кв.

Очевидно, что организация комплексных научно-исследовательских работ по обоснованию санитарных правил, а также прогнозирование социально-экономических последствий их применения в такие сроки - с20.05.2020. по 22.05.2020.- невозможны.

В ходе судебного следствия доказательств соблюдения порядка принятия СП 3.1.3597-20 в данной части ответчиком не представлено, на вопросы истцов о проведении научных работ по их обоснованию внятных ответов со стороны ответчика не дано, что подтверждается протоколом и записями судебного заседания.

Таким образом, соблюдение процедуры принятия СП 3.1.3597-20 в ходе рассмотрения дела АКПИ21-78 не доказано, документы и сведения, подтверждающие исполнение требований ст. 37-38 Закона, истцам и суду не представлены и непосредственно в судебном заседании не исследовались.

При этом судья Назарова А.М. в нарушение ч.ч. 8,9 ст. 213 КАС РФ, уклонилась от полного и всестороннего исследования данного вопроса и не приняла мер к истребованию соответствующих доказательств по собственной инициативе.

Уклонение от исполнения данной обязанности dejureоставило открытым вопрос о проведении научно-исследовательских работ по обоснованию СП 3.1.3597-20, что позволило суду избежать надлежащей оценки данных обстоятельств и в тексте судебного решения по данному делу.

В мотивировочной части решения от 01.04.2021 (стр. 5 абз. 5) содержится утверждение суда о том, что процедура принятия СП 3.1.3597-20 соответствует требованиям Федерального закона №52-ФЗ и Правилам подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 13.08.1997 №1009 (далее - Правила).

Однако данный вывод не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным в ходе рассмотрения административного дела, не подтверждён доказательствами и основан на неправильном применении норм материального права.

Так, приводя обоснование по данному вопросу, суд указал, что «в силу положений статей 38 и 39 названного Федерального закона № 52-ФЗ на территории Российской Федерации действуют федеральные санитарные правила, которые разрабатываются и утверждаютсяфедеральным органом исполнительной власти, осуществляющим федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, подлежат регистрации и официальному опубликованию» (абз. 3 стр. 4 решения).

Вместе с тем, в ст.ст. 37-39 Федерального закона №52 не содержится положений о том, что разработка санитарных правил осуществляется в порядке, установленном Правительством РФ.

Из смысла и содержания указанных норм следует, что актами Правительства РФ регулируется лишь порядок утверждения санитарных правил, но не их разработки, процедура которой предусмотрена непосредственно самим Федеральным законом 52-ФЗ и Положением о государственном санитарно-эпидемиологическом нормировании.

Положение, как и Закон, предписывает проведение научных работ по обоснованию санитарных правил на стадии разработки их проектов, однако при разрешении настоящего административного дела судом не применено.

Вместо этого, для обоснования вывода о соблюдении порядка принятия СП 3.1.3597-20 суд применил Постановление Правительства от 13.08.1997 №1009, сославшись на п. 4 (4) Правил, согласно которым при подготовке нормативных правовых актов во исполнение решений Координационного совета при Правительстве РФ по борьбе с распространением новой коронавирусной инфекцией в Российской Федерации, федеральные государственные органы исполнительной власти освобождаются от обязанностей по:

согласованию проектов нормативных правовых актов с иными ведомствами и Министерствами (п. 3 Правил);

оценке регулирующего воздействия (п. 3 (1) Правил, только применительно к нормативным правовым актам в сфере предпринимательской и экономической деятельности, регулирующим отдельные виды правоотношений);

оценке финансовых последствий для бюджетов Российской Федерации (п. 3 (2) Правил, только применительно к нормативным правовым актам, оказывающим влияние на бюджетные доходы и расходы);

финансово-экономического обоснования решений, предлагаемых к принятию проектом нормативного правового акта (п. 3 (3) Правил);

размещению проекта нормативного правового акта в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» для обеспечения его независимой антикоррупционной экспертизы (п. 4.1 Правил);

устранению противоречий с ранее действующими нормативными правовыми актами в той же сфере правового регулирования путём принятия единого нового акта (п. 8 Правил).

Однако, как видно, п. 4(4) Правил не освобождал ответчика от проведения научно-исследовательских работ по обоснованию санитарных правили прогнозированию социально-экономических последствий их применения, а также в целом не регулирует порядок разработки санитарных правил, в связи с чем судом данная норма применена необоснованно.

Кроме того, постановление Правительства РФ по статусу ниже закона и не может ему противоречить. В этих ситуациях применяется закон, который требует проведения научных исследований.

Надлежащего правового обоснования по вопросу несоблюдения процедуры принятия оспариваемого нормативного правового акта в решении судьи Назаровой А.М. от 01.04.2021 не содержится.

3. Временные рекомендации ВОЗ «Применение масок в условиях COVID-19» от 01.12.2020[3], хотя не являются нормативно-правовым актом, но являются важнейшим, международным, обобщающим источником информации о безопасности и эффективности ношения масок и рекомендациях их использования. При этом ответчик сам упоминает рекомендации ВОЗ (уже не действующие), а Верховный Суд РФ, упоминая рекомендации ВОЗ в Решении по делу №АПЛ 21-111 (стр.6, абз.4), не исследует их, положившись на отзыв ответчика, а отзыв ответчика по определению скрывает не выгодную информацию, и по факту упомянутое [Решение суда не соответствует содержанию указанных рекомендаций.

Вот, что написано в действующих рекомендациях ВОЗ на самом деле:

«Накопленные в настоящее время научные данные, касающиеся эффективности широкого применения масок здоровым населением в целях профилактики респираторных вирусных инфекций, в том числе вызванных вирусом SARS-CoV-2,скудны и не единообразны(75). По итогам крупного рандомизированногоиспытания, проводившегося на базе общин среди 4862здоровых лиц, в ходе которого участников распределяли в группу исследования (применялись медицинские/хирургические маски) либо контрольную группу, различий по показателю заражения вирусом SARS-CoV-2 получено не было(76). В недавнем систематическом обзоре отражены данные девяти испытаний(восемь – кластерные РКИ с рандомизацией групп лиц, а не отдельных испытуемых), в ходе которых сравнивалась эффективность использования и неиспользования медицинских/хирургических масок для профилактики распространения респираторных вирусных инфекций. В двух исследованиях принимали участие работники здравоохранения, тогда как в семи − представители широкой общественности. По итогам обзора был сделан вывод о том, что ношение маски способствует в минимальной степени или совершенно не способствует предупреждению гриппоподобного заболевания».

«Вероятными недостатками широкого применения масок здоровыми людьми являются (стр.15, столбец слева, абз.5):

появление головной болии (или) затруднения дыханияв зависимости от типа используемой маски;

при частом применении на протяжении нескольких часов – возможность появления поражений кожи, дерматита, вызванного раздражением или обострение акне;

затруднение устной коммуникации, особенно для лиц, страдающих глухотой, тугоухостью либо опирающихся при общении на чтение по губам;

дискомфорт;

ложное чувство безопасности, в результате которого люди могут пренебрегать другими профилактическими мерами, например, соблюдением безопасной дистанции и гигиеной рук;

неправильное ношение маски, в особенности детьми раннего возраста;

проблемы, связанные с утилизацией отходов; ненадлежащая утилизация масок и, как следствие, интенсивное засорение общественных мест, а также появление дополнительных угроз для окружающей среды;

недостатки или трудности, связанные с ношением масок, в особенности, для детей, лиц с нарушениями умственного развития или психическими заболеваниями, людей с когнитивными нарушениями, лиц, страдающих астмой, хроническими заболеваниями дыхательных путей или нарушениями функции дыхания,людей, имеющих в недавнем анамнезе травму лица или хирургическое вмешательство в челюстно-лицевой области, а также лиц, проживающих в условиях жаркого и влажного климата».

Таким образом, ношение масок не только не имеет доказанной эффективности, но они опасны.

Преступно игнорировать эту информацию.

Само по себе не доведение этих сведений до потребителей, отсутствие соответствующих инструкций к маскам, за чем должен следить именно Роспотребнадзор, нарушает ч.3 ст. 41 Конституции РФ, ст.ст. 237 и 238 УК РФ, не говоря о ч.2 ст.10 Закона о защите прав потребителей, где сказано, что информация о товарах в обязательном порядке должна содержать правила и условия безопасного использования товаров. Информация о товарах в обязательном порядке должна содержать, кроме прочего, сведения об основных потребительских свойствах товаров, а также сведения о противопоказаниях для их применения при отдельных заболеваниях.

Ст. 7 Закона о защите прав потребителей гласит, что потребитель имеет право на то, чтобы товар при обычных условиях его использования, хранения, транспортировки и утилизации был безопасен для жизни, здоровья потребителя, окружающей среды.

Согласно ч.1 ст. 13 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 №52-ФЗ товары для личных и бытовых нужд граждан(далее - продукция) не должны оказыватьвредное воздействие на человекаи среду обитания.

Согласно ст. 1 названного закона вредное воздействие на человека - воздействие факторов среды обитания, создающее угрозу жизни или здоровью человека либо угрозу жизни или здоровью будущих поколений.

В своем Решении (стр. 2 абзац 4) суд упоминает ГОСТ Р 58396-2019 «Маски медицинские. Требования и методы испытаний», который мы приводили в связи с тем, что он не содержит сведений о применимости этих масок к профилактике против вируса, и при этом не содержит сведений о безопасности для самого потребителя. При этом, целью стандартизации согласно п.2 ч.2 ст. 3 Федерального закона от 29 июня 2015 г. N 162-ФЗ "О стандартизации в Российской Федерации" является повышение уровня безопасности жизни и здоровья людей.

Обжалуемые Санитарные правила приняты с нарушением указанного ГОСТа и упомянутого федерального закона, учитывая, что медицинские маски не предназначены для борьбы с вирусом.

В Решении суда не сказано ни слова о безопасности и вреде масок для потребителя и гражданина, что прямо противоречит предоставленным суду данным и приведенным выше нормам законов о безопасности и исключении вредного воздействия масок на человека.

Суд вообще игнорирует эти законы и нормы, как будто их не существует, но маска является товаром и предметом потребления, примененного Роспотребнадзором как бы для профилактики. Значит, суд обязан применить к ней соответствующие правоотношения, иначе получается, что для реализации одного права (права Роспотребнадзора принимать Санитарные правила), все остальные права игнорируются, но законодательство действует в совокупности, а не выборочно по усмотрению органов власти или суда.

В целом, учитывая вред здоровью, причиняемого масками, обжалуемые Санитарные правила нарушают законодательство об охране здоровья населения, а именно:

ч. 1 ст. 41 и ст. 42 Конституции РФ; ст. 18 Федерального закона №323 от 21.11.2011 «Об основах охраны здоровья граждан», согласно которой каждый имеет право на охрану здоровья, а 299, 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации,

ПРОШУ:

отменить решение суда первой инстанции полностью и направить административное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку административное дело было рассмотрено судом в незаконном составе, илипринять по административному делу новое решение.

_______________________Саверский А.В.

30.04.2021.

Приложение:

1.Копия Апелляционной жалобы

2.Копия квитанции об оплате государственной пошлины