О размерах летальности и причинах смертности от COVID-19

Конечно, мы видим. Нас это очень сильно беспокоит! Поэтому давайте посмотрим, отчего она взлетела, и кто тут действительно опасен – вирус или кто-то другой, включая тех, кто пишет статьи, раздувающие панику, как почти вся федеральная пресса.

Возьмем, к примеру, статью в РБК от 02.10.2020. https://www.rbc.ru/economics/02/10/2020/5f771fd19a794716a5dce126

Начнем с заголовка «Число умерших с COVID-19 в России превысило 45 тыс. человек». Вы видите это«с COVID-19»? То есть человек с ОРВИ умер от инфаркта (что случается, конечно), и РБК пишет это в заголовок, намекая, что все же ковид был причиной смерти! Но это – не причина смерти, а фоновое заболевание!И писать это – ничто иное, как намеренное нагнетание паники!

Только ближе к концу статьи вы найдете вот такое:

«Согласно данным оперативного штаба по борьбе с пандемией COVID-19 на конец августа, от коронавируса умерли 17 176 человек (учитываются только летальные случаи, когда коронавирус стал основной причиной смерти), что в 1,5 раза меньше цифр Росстата, согласно которым COVID-19 стал основной причиной смерти для 26 615 человек». 

Но это совсем не 46 тысяч! Вы видите?

Почему не эти цифры в заголовке, как это должно быть? Потому что задача – создание паники! Других объяснений нет!

При этом отрадно, что некоторые СМИ, например ТАСС нашли в сообщении Росстата совсем другие данные – о том, смертность от ковида за август упала в сравнении с июлем на 36% - есть разница в подаче материала и смыслах?

https://tass.ru/obschestvo/9616967

Само сообщение Росстата и вовсе вселяет оптимизм динамикой событий

https://rosstat.gov.ru/folder/313/document/101056

А вот подзаголовок у РБК еще более панический, и он требует исправления: «Летальность вируса в стране составляет 4,6% от числа подтвержденных случаев на конец августа».

Сразу оговорюсь, что в самом конце июля Голикова указывала летальность 2,3%, https://www.interfax.ru/russia/719443

что ровно в два раза (странное совпадение) меньше указанных в РБК цифры (хотя тоже, конечно, сильно завышена, потому что посчитана не от населения, а от протестированных), а в августе согласно данным Росстата смертность в России упала в сравнении с июлем! То есть 4,6% летальность могла стать только по хотению самого РБК (они просто разделили число умерших «с ковидом» на число положительных тестов – как раз на 1 сентября был ровно миллион (тоже странное совпадение – ровно один миллион за полгода – похоже на план) и умножили на 100 – это и есть 4,6%), но это не имеет никакого отношения к летальности в стране от ковида.

Потому что: 1) в стране живет еще сотня миллионов людей, которым тесты не делали, и если сделать, то летальность сразу упадет, потому что в этой сотне миллионов тоже будет значительная доля людей, у которой по тестам будет заражение, и тогда отношение умерших в этой доле будет значительно меньшим; 2) речь о положительных тестах, а даже не о пациентах, и тут вопрос - сколько тестов из, например, 50 млн. сделано одним и тем же пациентам, то есть доля людей, которым сделаны тесты может упасть с 50 млн. тестов, например, до 10 млн. человек (врачи, например, делают эти тесты постоянно), и тогда доля выявленных среди протестированных существенно вырастет, и доля в общей численности населения пропорционально тоже, а летальность для всей страны, стало быть, очень сильно упадет.

Теперь оценим саму смертность. Помним, что по данным штаба у нас 17 тысяч смертей, по данным Росстата – 26. При этом мы знаем, что смертность от ковида – это почти всегда вирусная пневмония, других пневмоний нам в этом году и не называли (даже сомневаемся – есть ли они, а знать надо).

Теперь смотрим на смертность от пневмоний, например, за 2014 год - 42 тысячи человек https://www.mk.ru/social/2015/11/12/bolezn-legkiy-ostaetsya-smertelno-opasnoy.html

Мы, конечно, посмотрим, сколько будет по этому году всего смертельных пневмоний, но пока, как видим, ничего сверхъестественного не происходит. Более того, можно считать, что мы имеем - вариант нормы, и, что важно: эти смерти от ковида пока даже к дополнительным отнести нельзя, потому что, как видим, люди от пневмоний умирали и раньше. И в этом случае 17 (и даже 26) тысяч могут считаться в структуре обычной смертности, то есть не относятся к дополнительным смертям. Если же другие пневмонии будут посчитаны отдельно, а ковид отдельно, во что поверить немного сложно, то из общего числа дополнительных смертей мы вычтем эти ковидные. И это будет тот минимум, в которых формально сам ковид не виноват.

На начало сентября дополнительных смертей у нас обнаружилось 72 тысячи.

«Число умерших за январь-август текущего года составило 1,285 миллиона человек и выросло по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 5,9% (в январе-августе 2019 года число умерших составило 1,213 миллиона человек)».

https://1prime.ru/state_regulation/20201002/832109611.html

Таким образом, из 72 тысяч то ли 17, то ли 26 тысяч стали ковидными. А что же остальные – пусть, максимально, 46 тысяч?

И тут мы должны задать вопрос, а какие новые причины смерти появились в стране, кроме коронавируса?

Из нового у нас:

паника, созданная такими публикациями, как в РБК, создающая истерии, конфликты, нервные срывы, депрессии и пр. возможные причины смерти;

создание очагов инфекции в ЛПУ путем своза туда пациентов с ПОДОЗРЕНИЕМ НА ОРВИ (раньше такого не делалось, конечно), и отсутствие тут сортировки;

массовое неоказание помощи при заболеваниях, отличающихся от ковида;

ношение масок (напомню, что смертность среди врачей, как раз носящих маски и до ковида, на 15 лет преждевременней, чем у других людей – поэтому маски необходимо рассматривать, как одну из возможных причин этой ранней смертности);

изоляция, от которой имеются алкоголизм, депрессии, суициды, побои в семьях, гиподинамия - ожирение, диабет, гипертония;

новые способы лечения ОРВИ, в частности, препаратами (гидроксихлорохин), вызывающими аритмию в дозе, превышающую максимальную в два раза (рост смертей от ССЗ зафиксирован на 10%).

И тут возникает логичный вопрос: так от чего умирают наши сограждане – от ковида или от принимаемых мер и паники? Ответ становится все более очевидным.